В 1845 году Император Николай Павлович повелел начать работы по созданию проекта собора в центре г. Гатчины и внести необходимую для строительства сумму в смету на следующий год. Строительство собора было одним из деяний, посвященных памяти императора Павла, приуроченных к 50-летию его мученической кончины.

В 1851 году перед Гатчинским дворцом был установлен бронзовый памятник императору Павлу работы скульптора И. П. Витали. Следующим шагом по увековечиванию памяти Императора, который за свое краткое царствование много сделал для России и Православной Церкви, стала постройка храма в честь его небесного покровителя.

Закладка собора святого апостола Павла в Гатчине состоялась 17 октября 1846 г. в присутствии Императора Николая Павловича. Построен собор был по проекту архитектора Романа Ивановича Кузьмина и освящён в праздник святых первоверховных апостолов Петра и Павла 29 июня (ст.ст.) 1852 г. Освящение проводилось митрополитом Никанором в присутствии великого князя Константина Николаевича. Главный алтарь был посвящен Апостолу Павлу, правый алтарь – святым царям Константину и Елене, а левый – равноапостольной Марии Магдалине.

Собор дошел до наших дней почти безо всяких изменений. Это пятиглавое каменное здание. Центральный купол –двенадцатигранный с шестью окнами. Боковые купола, из которых два являются звонницами, – восьмигранные с четырьмя открытыми окнами.
Купола по личному распоряжению императора Николая I оставили не золочеными.

С царём-мучеником Павлом собор связывает также праздник, который в церковном календаре имеет длинное и непонятное многим название «Перенесение из Мальты в Гатчину части древа Животворящего Креста Господня, Филермской иконы Божией Матери и десной руки св. Иоанна Крестителя». И хотя в названии праздника перечислены три святыни, тем не менее, он был установлен именно в честь Иоанна Крестителя – небесного покровителя Ордена Святого Иоанна Иерусалимского, великим магистром которого был Император Павел.

Эти святыни, преподнесённые Императору Павлу рыцарями Ордена святого Иоанна Иерусалимского более 60 лет приносились для поклонения в Павловский собор. Отсюда они продолжили в 1919 году своё странствование...
ОЧЕРК ОБ ИСТОРИИ ГАТЧИНСКИХ СВЯТЫНЬ ЧИТАЙТЕ ЗДЕСЬ>>>

За 165 лет своего существования Гатчинский Павловский собор прошёл через годы благоденствия, церковные смуты, гонения от богоборцев, расстрел священников, закрытие и переобрудование в кинотеатр, войну...

Восстанавливал собор после военных разрушений замечательный батюшка, исповедник Христов протоиерей Петр Белавский. Когда протоиерей Владимир Феер стал служить в Павловском соборе, отец Петр уже давно был переведен настоятелем в Мариенбургскую церковь Покрова Божией Матери. Но, так как семья Фееров долгое время проживала в Мариенбурге, будущий священник смог приобщиться к ревностному духу батюшки Петра. От протоиерея Петра тянулась ниточка преемственности к старым дореволюционным священнослужителям. Во время учебы в Санкт-Петербургской духовной семинарии воспитанник Пётр имел общение с будущим священно-мучеником митрополитом Вениамином Гдовским.

Именно митрополит Вениамин рукоположил Петра в церкви Покрова Божией Матери на ул.Боровой сначала в сан диакона, а 19 декабря/1 января 1921 года – в сан священника. Целый сонм исповедников Христовых были духовными наставниками отца Петра – епископ Григорий (Лебедев), архиепископ Димитрий (Любимов), митрополит Григорий (Чуков), матушка Мария (Лелянова), ныне прославленная в сонме святых – прпмц. Мария Гатчинская. А сколько святых людей встретил отец Петр на Соловках и Беломоро-балтийском канале! Как писала его дочь К.П. Белавская: «Будучи потомственным священником, свято храня устои традиционного Православия, отец Петр более пятидесяти лет предстоял Престолу Божию, но по своим убеждениям остался таким же, каким и был в давние двадцатые годы, когда отправлялся с единомышленниками в ссылку».

Протоиерей Владимир Феер и ныне благодарит Бога за то, что в самом начале его церковного служения дал ему столько образцов священнического подвижничества. Более всего он вспоминает настоятеля Павловского собора, который принял его в клир и очень многому научил за десять лет общения – протоиерея Иоанна Кондрашова. Отец Иоанн был духовником Ленинградской и Новгородской епархии, гатчинским благочинным и имел большой духовный опыт и большой авторитет. Благодаря этим качествам он умел объединять священство. Это главное чему у него учился молодой псаломщик, а потом и дьякон Владимир Феер, объезжая вместе с благочинным приходы и участвуя в богослужениях и приходских собраниях. Отец Иоанн умел уладить любые проблемы, умел в духе мирном разговаривать с самыми разными людьми, он был очень мудрым человеком.

«В 1979 году, ­– вспоминает отец Владимир, – когда я переехал в Гатчину, отец Иоанн принял меня в собор на должность чтеца и стал моим духовником. Он продолжать им быть до самой своей смерти в 1989 году. Послушание псаломщика я продолжал исполнять все то время, пока учился в духовной семинарии. И многому в церковном служении учился на практике. Отец Иоанн Кондрашов очень красиво вел службу, у него был очень сильный голос, я бы даже сказал, «голосище», и он держал внимание молящихся. В 1982 году на последнем курсе семинарии меня рукоположили во дьяконы. Но в то время было очень жесткое штатное расписание в храмах, которое контролировалось государством. Свободного дьяконского места в Павловском соборе тогда не было. Меня направили служить в храм Рождества Пресвятой Богородицы в Новую Ладогу. Но я все равно два года по будним дням оставался чтецом в нашем соборе. Хотя и далеко, очень далеко, было из Гатчины ездить в Новую Ладогу, но я благодарен за это Богу, потому что настоятелем в храме был отец Прокл, ставший впоследствии епископом Ульяновским и Мелетеским, ныне упокоившийся о Господе. Общение с ним было благодатным, он был очень легкий и светлый человек".

"Отец Иоанн Кондрашов, - говорит протоиерей Владимир, - всё делал для того, чтобы я попал в штат Павловского собора. И когда такая возможность появилась, я стал штатным дьяконом. Для отца Иоанна я был еще и водителем, поэтому мы с ним везде вместе ездили по делам благочиния. Время тогда было сложное, священники подвергались гонениям от уполномоченных по делам религии, и отец Иоанн старался подружить священников между собою, чтобы вместе противостоять натиску безбожных властей. Он постоянно собирал батюшек, для того, чтобы более молодые священники набрались опыта у старшего поколения, еще связанного с дореволюционными традициями. Священником я стал через несколько месяцев после его смерти.

"Хочу еще сказать благодарственные слова, - добавляет о.Владимир, - в адрес священника, ныне покойного протоиерея Александра Зайцева. Мы вместе с ним служили в Павловском соборе в дьяконском чине, и он многому меня научил. Он очень любил порядок и любил и знал службу. Тогда не издавали таких книг как «Богослужебные указания на каждый год», и отец Александр сам составлял «шпаргалки», которыми и я пользовался. Отец Александр носил такую «шпаргалку» в кармане на каждую службу, чтобы все было строго по уставу. Он мне делал «подсказки» по службе, мог даже по голосу подсказать – где нужно понизить тон или повысить. В воспитательных целях он подбивал меня на соперничество, и я старался, чтобы у меня лучше, чем у него получалось произносить ектеньи и молитвы. У меня даже сейчас сохранились «уставные записочки» отца Александра, можно из них узнать, например, в каком году в какое время закончилась служба на Пасху. Отец Александр очень любил убранство храма, при нем началась реставрация икон, он составил список всех икон собора. Еще меня поражало, что не смотря на то, что он был очень больной, – у него был искусственный клапан в сердце, – он никогда не пропускал службу. Так вот он, бывало, намочит полотенце холодной водой , на грудь прикрутит и так служит.

Потом он стал священнико в храме св. блг. кн Александра Невского в Шувалово. К нам Павловский собор продолжал приезжать на праздники, общение не прерывалось.
А до него дьяконом в соборе был знаменитый отец Виктор Комаров. Это была «старая школа». Никакой расхлябанности, подтянутость во всем и значительность – в походке, во внешности. А голос какой! У него я многому учился».

Среди протоиереев старшего поколения, которых он называет своими наставниками, протоиерей Владимир Феер упоминает о протоиереях Борисе Воскресенском, Владимире Сидорове, Василии Бутыло, Владимире Наздрачеве, Евгении Сенько, Михаиле Юримском, Иоанне Варламове, Иоанне Преображенском, Алексее Коровине, Игоре Мазуре, Евгении Ефимове, Владимире Фоменко, архимандритах Кирилле (Начисе) и Гурии(Кузьмине). Почти все они были настоятелями тех храмов, которые входили в благочиние, много лет возглавляемое отцом Владимиром. Но речь об этом впереди. Сейчас же скажем, что протоирей Владимир Феер является благодарным учеником и наследником «добрых пастырей», пронесших веру через горнило гонений, различных суровых испытаний и сохранивших в сердце любовь к своей пастве и ответственность за церковное благоустроение и мир. В Павловском соборе заведен Синодик в виде месяцеслова, куда вписаны имена всех, служивших в соборе, в дни памяти обязательно совершается панихида о всех приснопоминаемых священнослужителях. А как умеет рассказать отец Владимир о дорогих батюшках и их помощниках – живой портрет встает перед глазами! Внимание к мельчайшим деталям внешности и характера сохранило в памяти особенности поведения дорогих для благодарного наследника предшественников в священническом служении.

Отец Владимир уверен, что настоятелем он стал благодаря выбору старейшего протоиерея Павловского собора – отца Бориса Воскресенского. Он был соучеником митрополита Алексея по семинарии и поддерживал с ним дружеские отношения, он и попросил владыку назначить молодого (даже не протоиерея еще) отца Владимира настоятелем. Как особое благословение от протоиерея Бориса Воскресенского иерей Владимир Феер получил в дар митру Патриарха Алексия I (Симанского) и до сих пор хранит эту драгоценную реликвию с благоговением. И еще один урок был получен от отца Бориса – он никогда не говорил о том, что это он рекомендовал отца Владимира в настоятели, а выражался так: «Господь знает, кому дать».

Официальное назначение на настоятельскую должность было получено уже при митрополите Иоанне Снычеве, о котором отец Владимир вспоминает так: «Это был святой человек. Один его вид, то, как совершал службу, говорило о его святости. Он был милостивым архиереем, старался помогать приходам, заботился о нас, как отец».

Сначала молодому настоятелю было очень непросто – любое начинание наталкивалось на то, что «надо спросить старосту». Институт старост как полноправных хозяев приходов был установлен в советское время с целью сделать священника абсолютно безправным наёмным «работником». Это было удобно богоборческим властям для того, чтобы контролировать ситуацию на приходах. Такое положение по инерции сохранялось и в начале 1990-х годов, хотя открытое богоборчество и институт уполномоченных ушли в прошлое.

Молодой священник сумел это положение исправить. Первое решение, которое принял новый настоятель, было продиктовано заботой о народе – отец Владимир решил «открыть храм», то есть дать возможность людям помолиться в соборе не только во время богослужения, но и в течение дня. Для этого пришлось увеличить штат свечниц и уборщиц. Второе важное начинание – создание профессионального хора, пение которого привлекло в собор много новых прихожан. Впоследствии этот хор стал знаменит на всю епархию, и даже за рубеж его приглашали с концертами. Кроме того, настоятель, помня о доброй традиции своей родины, стал прививать в соборе народное пение на акафистах, которые читаются в соборе три раза в неделю. Озаботился отец Владимир просвещением народа и, хотя тогда это было непросто, обеспечил свечную лавку книгами и утварью. При соборе – в одном из первых в Епархии – была открыта воскресная школа. Настоятель взялся за ремонт и благоукрашение Павловского собора, которое непрерывно продолжается по сю пору. Таковы были первые шаги молодого настоятеля, которого поддержали и опытные клирики собора.

"А прихожане, - продолжает отец Владимир, - у нас были со всех окрестных поселков, много было настоящих ревностных христиан, благодаря которым, когда это стало возможно, потом открыли храмы на местах: в Суйде, в Карташевке, в Жабино. Эти люди были, как столп света, устремленный к Небу. Как они стремились на службу прийти заранее и отстоять до конца, как они молились! Они сохранили веру, они сохранили храмы. Они были духовно выше нас, потому что были учениками подвижников. И сейчас, я порой, думаю, что они с неба смотрят и радуются тому, что наступила «весна духовная», что открыто так много храмов, возвращено Церкви много святынь, люди пошли в церковь безбоязненно. Мы счастливые, что застали поколение подвижников благочестия и, надеюсь, что они молятся сейчас за нас. Еще один пророческий момент связан с Павловским собором. У нас в алтаре стояли старинные рипиды. Никто не знал, откуда они взялись, ведь собор никогда не был местом служения епископов. И вот, когда была образована новая Гатчинская епархия, эти рипиды пригодились для архиерейского богослужения. Как-будто дожидались своего часа».